Призраки прошлого [черновик, СИ] - Елена Немченко

Эта таинственная оборона менталиста меня заинтриговала — ведь наверняка коллеги имели в виду не привычный ментальный щит (по моему внутреннему видению ледяную стену), который возникает, как только сознание отстраняется от эмоций и призывает силы мага духа. О, нет. Они говорили о чем-то, данном самой природой, бытующем на уровне физиологии, совершенно не зависящем от воли объекта. Вроде иммунитета. Или тепловой ауры всего живого.

Некоторые утверждают, что кошмар — это сигнал нашего подсознания. Тревожный вопль, мигающий красный огонек, призыв немедленно вернуться к реальности. Отчетливое послание о том, что мы тотчас должны проснуться. И, как правило, происходит это в самый страшный момент, когда сердце обрывается. Эпилога или "сто лет спустя" во сне не дождаться никогда.

Айк сделал все, чтобы меня обезопасить. Даже "пнул" Салира с Линеком, и они втроем сплели такой ограждающий от всего — от ушиба мизинца, до гильотины — щит, что у меня несуществующие волосы на спине дыбом встали. Без моей природной защиты менталиста я, неосознанно всю жизнь прожившая с ней и не привыкшая чутко реагировать на какие-то гипотетические опасности, оказалась едва ли не беспомощней ребенка — по их словам. Но уважаемые коллеги не учли одного — защищать меня нужно было не от внешних опасностей, а от пришедшего изнутри. От меня же самой.

Хотя, впрочем, стоило ли — вопрос неверный. Конечно же, нет. Это все равно рано или поздно случилось бы. А так я еще и получила уйму интереснейшей информации.

И очень интересного собеседника.

Жаль только, что он был мертв.

Этот кошмар нарушал все привычные представлениях об ужасах ночи. Во-первых, я была мужчиной. А во-вторых… Впрочем, в первые мгновения я и не подозревала, что сплю. Я полностью погрузилась в новую реальность, став полноправным участником происходящих событий.

С гор, подминая вековые разлапистые ели, спускались тяжеловесные тучи. Серые махины, полные воды и недовольства. Они терлись брюхом об островерхие пики и глухо рокотали, с трудом переваливаясь в долину. За спиной что-то потрескивало, словно в ответ на невнятный грохот надвигающейся грозы. Только треск был сухой и жесткий, словно от пересушенных дров в камине. Там продолжалось сражение.

Дыхание, слишком громкое и частое, вырывалось с трудом, едва различимое сквозь биение пульса в висках.

Он где-то здесь. Совсем рядом, может быть, даже слышит, как я пытаюсь отдышаться после бешеной гонки.

Пошарив в плоской сумке на боку, вытащила бутылёк и, вытянув пробку зубами, линула на зудящее плечо. Обрывки ткани тут же намокли и прилипли к пузырящейся, покрасневшей до лилового оттенка коже, обжигая холодом. Откинув голову, я попыталась дозваться через носитель, но сигнал не вернулся, будто бы меня накрыли изолирующим куполом, а проверенный годами артефакт оказался всего лишь бесполезным куском металла.

После процедуры жечь плечо стало еще сильнее, неприятные ощущения распространились до предплечья. Конечно, ядовитый юрдарийский порошок стандартной противоожоговой настойкой не нейтрализовать.

Оторвав лохмотья, оставшиеся от рукава, я небрежно осмотрела распространяющееся по руке раздражение. Замысловатое переплетение линий печати меня и вовсе не заинтересовало, а вот длинный шрам от запястья до локтевого сустава заставил поморщиться.

— Дурак, — горько хмыкнула я, поминая того, кто мне его оставил, и, расслабившись, прикрыла глаза.

Внутри разлилось приятное тепло, мелькнули образы — так быстро, что я не успела ничего разглядеть. Секундное замешательство после возвращения к реальности, и я, вскочив, быстро захромала вниз по склону, хватаясь за деревья и спрыгивая с невысоких осыпающихся обрывов.

У подножья я глянула на небо и, выругавшись мысленно, резко свернула направо. На ходу вырвала фляжку, плеснула воду и четким незнакомым движением наискосок разрубила воздух рукой. Пальцы без участия разумы выплели нити заклинания. Свистнули острые ледяные колья, уносясь куда-то вперед.

Прошла с пару десятков метров в сторону, перешагивая через поваленные стволы деревьев и разрывая сплоченные ряды кустарников с гроздьями красных ядовитых ягод. Напилась из ручья, умылась и набрала ледяной воды в опустевшую флягу. Потом опустила руки в холодную воду, упершись ладонями в каменное дно. Вместе с течением, проносящим мимо редкие листья и желтые прошлогодние иголки, вверх по рукам поднималась энергия. Такая же холодная и журчащая.

Помедитировав таким странным образом, я снялась с места и прямым ходом направилась в строго определенную сторону, припадая на левую ногу. Отчетливо потянуло дымом, а вскоре начали попадаться и выжженные до серого пепла участки земли. На некоторых деревьях по-прежнему плясали язычки пламени. Правда, уже не синего, а обычного, красно-желтого. Я мимоходом повела рукой, и пламя зашипело, исходя белым паром.

У каменной арки — теперь оплавленной и полустекшей на землю — обнаружилось первое тело. Не сгоревшее, даже без видимых повреждений — по-военному коротко стриженный мужчина с легкой проседью в волосах, в черной маске. Видимо, этот выскочил на командира, когда тот еще держал ситуацию под контролем.

Я наклонилась и небрежным движением задрала рукав черной рубашки. На загорелой коже вместо привычной черной татуировки печати имело место быть только клеймо на плече — небольшой треугольник с абстрактным изображением оскаленной волчьей пасти. Носитель, естественно, отсутствовал.

От дома остались только грифельно-блестящие стены, где-то бревна сгорели до углей и осыпались. Двор был перевернут вверх дном, словно его пару раз вдоль и поперек перекапали самые заядлые кладоискатели. В паре места каменистая земля превратилась в серо-желтую мягкую труху. Их я привычно обходила стороной, прекрасно зная, что за опасность таится в этих безобидных с виду "островках" пепла. Это как в горящих торфяных болотах — провалишься вниз на пару метров только так, в самое пекло, проминая сгоревшую до состояния пуха землю.

Обойдя здание вокруг, я наконец нашла то, что искала.

Кароль с сосредоточенным видом ощупывал нелегального мага в черной маске. Лицо того было обезображено ожогами, но командира это ни в коей мере не смущало.

Услышав мои дробные шаги, Кароль, не отвлекаясь, бросил:

— Ты подоспел как раз вовремя.

Я огляделась вокруг, перебирая пальцами оберег на шее.

— Не за что — ты бы вывернулся в трех вариантах из десяти, но я решил не рисковать.

К ограде уже несколько подтаявшими ледяными кольями было пришпилен маг. Около него рассеивались остатки почти законченного плетения. Подойдя ближе, я подхватила узлы и, приглядевшись, поняла, что мне такое не повторить. Огромную роль в энергетике играл Высокий дар — далекий от моего — от которого остался лишь размытый след. А вот Айку бы такая схема могла пригодиться.